От «воли Твоей» к «воле Моей» — и дальше

Эта формула звучит смиренно, но часто является: отказом от ответственности, попыткой объяснить непонимание, психологическим обезболиванием.

В веданте это называется тамасическое смирение — когда человек не видит причин, но прикрывает их Богом.

Если бы всё было лишь волей Бога, то карма теряла бы смысл, обучение было бы невозможно, страдание было бы произволом, а не следствием.

Но Кришна ясно говорит: Бог не отменяет причинность. Он — закон, а не каприз.

Современный человек, устав от религиозной пассивности, говорит: «Я сам творю свою реальность».

Но здесь ловушка тоньше.

Если разобрать «мою волю», мы обнаружим: генетику, детство, язык, культуру, гормоны, бессознательные паттерны, текущие обстоятельства.

Где здесь «я», который выбирает?

Буддизм говорит прямо: То, что ты называешь волей, — это просто следующий импульс в цепи причин.

Обе позиции имеют одну структуру: перенос агентности, ложный субъект, попытка найти «хозяина процесса».

Между ними нет никакой разницы.

Что остаётся, когда обе иллюзии падают?

Долгое время формула «на всё воля Бога» помогала мне принимать происходящее. Это было похоже на смирение — и в каком-то смысле таковым и являлось.

Но со временем я заметил другую сторону этого состояния: оно становилось тёплым болотом, где от меня ничего не требовалось.

В йоге и веданте это различают чётко: саттвическое смирение — ясное, трезвое, деятельное; тамасическое смирение — тёплое, вязкое, убаюкивающее. То, что я нашёл, было тамасом, а не Богом.

Я начал видеть, как жалоба превращается в стратегию. Как сочувствие извне подпитывает образ жертвы. Как рефлексия закрепляет идентичность «несчастного». Петля простая: я жалуюсь → меня жалеют → я чувствую себя значимым → закрепляется идентичность «страдальца» → ответственность откладывается → возникает иллюзия смысла.

Буддизм называет это upādāna — цепляние за образ себя.

Именно здесь я сказал себе: «На всё воля моя». Не в смысле всемогущества, а в смысле признания — я соглашаюсь на импульс, я подпитываю эту петлю, и я же могу перестать это делать.

Не «я создал импульс», а: я его не остановил. Это и есть зона практической свободы, о которой говорят и стоики, и буддисты, и современные нейробиологи.

Я вернулся в шахматы, потому что научился принимать проигрыш. Перестал реагировать импульсивно — ругаться, бросать, закрывать приложение, удалять игру с телефона.

Раньше: проигрыш = угроза образу «я», импульс = бегство, агрессия, обрыв.

Сейчас: проигрыш = факт, эмоция возникает, но я её не кормлю действием.

Это ровно то, что в Йога-сутрах называется abhyāsa + vairāgya — практика + не-цепляние.

И вот здесь становится ясно, почему с самого начала я сказал: «Разницы между ними нет никакой». Потому что истина не в формуле, а в способности не отождествляться.

Веданта, буддизм и современная нейронаука сходятся в одном:

Нет свободной воли. Но есть уровень осознавания причин.

Не «я выбираю» и не «Бог выбрал за меня», а: выбор происходит и может быть осознан.

Я прошёл путь от «на всё воля Твоя» — как отказа от понимания, к «на всё воля моя» — как иллюзии контроля.

И в какой-то момент стало ясно: ни Бог, ни Я не принимают решений.

Решения возникают как следствие причин, а свобода — это не власть над ними, а способность их видеть.

Это и есть подлинная свобода — не метафизическая, а живая.